Игумен земли русской. Из воспоминаний об о. Иннокентии (Павлове)

ОТДЕЛ
Впервые я увидел о. Иннокентия в Отделе внешних церковных сношений, куда пришел работать в 1991 г. в организующееся Всецерковное православное молодежное движение - прообраз Синодального отдела по делам молодежи. До этого я знал о нем только лишь по его работам - отдельным главам в книге "О вере и нравственности по учению Православной Церкви" и по статье в журнале "Социологические исследования".
Я хорошо помню как он стремительно проносился в развевающейся рясе по широким коридорам ОВЦС. Мы знали тогда, что этот человек - один из ближайших сотрудников Председателя ОВЦС м. Кирилла (Гундяева) и один из самых светлых умов этого учреждения.
- А почему Вы никогда не обращали на нас внимание? - спросил я у о. Иннокентия много позже, когда мы уже были старыми и добрыми друзьями.
- Видите ли, я уже тогда думал, что из проектируемого митрополитом учреждения ничего не получится. Многие тогда воспринимали вашу структуру как своего рода церковный комсомол.

В ОПАЛЕ
Вскоре стало известно, что по каким-то причинам о. И. оставил свою работу в ОВЦС и получил назначение в храм Преображения Господня в Богородском (некогда храм ОВЦС). Об этом времени о. И. вспоминал со скорбью, но не без улыбки. Бывало, что в то время у него не было денег для проезда на трамвае до церкви и он ходил в Богородское пешком от своего дома, расположенного недалеко от Даниловского рынка. "Прогулка" занимала более часа и совершалась в любую погоду. Она стоила о. И. - уже тогда немолодому человеку - больших сил.
Настоятель храма о. Дамиан Круглик воспринимал своего клирика "как и положено", т.е. ровно так, как воспринимают посредственные люди умного и образованного человека, находящегося у них в подчинении и одновременно в немилости у начальства. Однажды, когда о. И. было "доверено" служение поздней Литургии на Пасху о. Дамиан позвонил ему и слабым голосом попросил:
- Отче, у нас сегодня ночью все отравились за трапезой. Разговелись творожной "паской". Послужите, пожалуйста, вне графика несколько дней до нашего выздоровления.
И о. И. послужил. Без алтарников и при двух певчих.
Впоследствии он был принужден оставить свое служение в Богородском и вскоре стал заштатным клириком Московской городской епархии - как оказалось до самой своей смерти.

НА КРУТИЦАХ
О. И. был неофициальным, можно даже сказать "тайным" клириком нашего храма на Крутицком подворье. О. Валентин Чаплин - наш настоятель - относился к нему с большим уважением и любовью.
- Я очень прошу Вас, отче, не касаться в своих проповедях каких-то общественно-политических или церковно-общественных тем , - говорил о. Валентин о. И.
И о. Иннокентий проповедовал преимущественно на темы апостольских чтений, причем каждая такая проповедь была лекцией, достойной произнесения ее в духовной школе.
Еще один клирик нашего храма игум. Иоанн (Ермаков) был большим противником о. И. и осведомлял о нем сидящих в Чистом переулке церковных начальников средней руки, вплоть до первого викария. В результате через некоторое время о. И. было запрещено не только служить, но и появляться на Крутицком подворье.
Обходя запрет, о. Валентин приглашал о. И. на праздничные трапезы чтобы поддержать опального о. игумена. Мне - как старосте он всегда благословлял выделить о. игумену "конвертик" на жизнь.
Помню, как мы посылали за о. И. к метро наш служебный микроавтобус и он привозил батюшку к заднему двору так, чтобы это не видел о. Ермаков и его клевреты. Мы шутили тогда между собой: "О. Иннокентий прибыл на трапезу в опломбированном вагоне".

ЦЕРКОВНО-ОБЩЕСТВЕННАЯ ПОЗИЦИЯ
О. Иннокентий всегда занимал активную церковно-общественную позицию и комментировал разные события церковной жизни, не избегая при этом некоторого радикализма. Это раздражало поклонников журнальчика "Благодатный огонь" и иных радикалов правого толка, столь расплодившихся во время прошлого понтификата. Дело дошло до того, что о. И. удостоился особого печатного доноса в виде брошюры "Мысли заштатного иугм. Иннокентия (Павлова) о свят. патриархе, и священночачалии...." В этой книге были собраны наиболее яркие высказывания о. И. в расчете на то, что после этого он будет запрещен в священнослужении, а, м.б., даже лишен сана. Но этого не произошло. Эту книгу о. И. в свое время подарил мне на память с дарственной надписью: "Дорогому Илье Владимировичу Соловьеву от автора поневоле".
- Что случилось в Ваших отношениях с Председателем ОВЦС? - неоднократно спрашивал я о. игумена в различных ситуациях, но всякий раз он уклонялся от прямого ответа.
Я хорошо помню, как в результате синомосии (на языке канонов сговор, с целью строить ковы сопричетнику) был осужден известный московский священник и 12 его сотрудников. Комиссия во главе с преосв. Алексием (Фроловым) была, как тогда казалось, нарочито создана для расправы. Чутко почувствовав эту неправду, о. Иннокентий публично обличил членов комиссии:
"И вот люди, которые повинны в этом преступлении, именно [что] по-славянски называется "соумышление", т.е. заговор, так сказать досаждения своему собрату: это еп. Орехово-Зуевский Алексий, архим. Дионисий [Шишигин], прот. Леонид Ролдунгин, прот. Александр Абрамов секретарь комиссии (...) они совершили тяжкое церковное преступление".
Церковная Москва бурлила. Мнения разделились, но слово о. И. врезалось в память многим и было запечатлено на страницах брошюрки-доноса.

ЛИЧНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
О. И., несмотря на свой известный радикализм, никогда не испытывал ни к кому какого-то особенного зла. По крайней мере я никогда не замечал этого. Он оставался скромным в быту и не дорожил ничем материальным. Свою библиотеку он безвозмездно передал Синодальной библиотеке Московского патриархата, раздарил имеющиеся у него ценные раритеты. Лично мне он подарил прижизненную фотографию п. Тихона (Беллавина). Как монах он старался освободиться от лишнего имущества, которое даже отягощало его и это при том, что едва ли не до самой смерти он очень бедствовал и нуждался.
Моя мама называла его светлым человеком и большим умницей. И действительно он обладал очень большими знаниями. Он очень любил стихи. Однажды, году в 1998-м, он удивил меня цитированием стихотворения "белого поэта" Арсения Несмелова "Цареубийцы".
"Сколько было убийц? Двенадцать,
Восемнадцать иль тридцать пять?
Как же это могло так статься, -
Государя не отстоять?
Только горсточка этот ворог,
Как пыльцу бы его смело:
Верноподданными - сто сорок
Миллионов себя звало".
О Несмелове и тем более о его стихотворениях тогда (да и теперь) мало кто знал...
Помню как однажды попались мы на машине в дороге гаишнику за нарушение правил.
- Отче, - взмолился водитель, - Вы в рясе. Попросите нас отпустить.
О. Иннокентий чрезвычайно смутился и покраснел.
- Вы знаете, я этого не умею.
И это была правда. Он никогда, даже в лихие 1990-е, когда этим пользовались многие - не "спекулировал" своим священным саном. И своим церковным служением он очень дорожил.
В последние годы о. И. постепенно эволюционировал вправо. Чем объяснить эту метаморфозу о. игумена я не знаю. Но мне точно известно, что он всегда старался оставаться нравственно честным перед самим собой и перед людьми, окружавшими его.
Я вспоминаю нашу последнюю встречу. Мы собрались в офисе Общества любителей церковной истории (одним из учредителей которого был о. Иннокентий) чтобы помянуть новопр. прот. Всевлода Чаплина. Кто-то из присутствующих поставил на телефоне песню группы Рождество "Ты знаешь как хочется жить". О. Иннокентий слушал ее очень внимательно и она ему очень понравилась. Особенно заключительные ее слова:
"Ты знаешь, так хочется жить в ту минуту что роковая.
Всё плохое забыть, всех простить, лишь прощение - спасение, я знаю.
Ты знаешь, так хочется жить в зимнем саду спящей вишне.
Чтоб по весне расцвести деревом для новой жизни".
Эта встреча была нашим последним свиданием на этой земле. Вчера, поминая в Обществе любителей церковной истории о. Иннокентия, мы снова поставили эту песню и на какое-то мгновенье мне показалось, я каким-то особым чувством ощутил, что о. Иннокентий где-то рядом с нами, что он вернулся, что он снова где-то здесь ..
Когда он умер? Об этом еще скажут врачи, но несомненно, что это было до отдания праздника Пасхи. А узнали мы о его кончине в праздник Вознесения Господня... Люди часто ищут в дате смерти какое-то символическое значение и я думаю, что в данном случае оно тоже имеет место быть.
Прощай, дорогой о. Иннокентий! Уверен, что многим твоим друзьям будет очень не хватать тебя. Прости всех нас, до времени остающихся здесь, если что-то было не так...

Блог Ильи Соловьева, Портал-Credo.Ru